|
Страница 8
Карлсон и телевизор
Папа пришёл домой обедать и рассказал за столом о своём новом огорчении.
— Бедняжки, вам, видно, придётся побыть несколько дней совсем одним. Мне надо срочно лететь по делам в Лондон. Я могу надеяться, что всё будет в порядке?
— Конечно, в полном, — заверил его Малыш. — Если только ты не станешь под пропеллер.
— Да нет, — рассмеялся папа, — я спрашиваю про дом. Как вы здесь будете жить без меня и без мамы?
Боссе и Бетан тоже заверили его, что всё будет в полном порядке. А Бетан сказала, что провести несколько дней без родителей даже забавно.
— Да, но подумайте о Малыше, — сказал папа.
Бетан неясно похлопала Малыша по светлой макушке.
— Я буду ему родной матерью, — заявила она.
Но папа этому не очень поверил, да и Малыш тоже.
— Тебя вечно нет дома, ты всё бегаешь со своими мальчишками, — пробормотал он.
Боссе попытался его утешить:
— Зато у тебя есть я.
— Ну да, только ты всегда торчишь на стадионе в Остермальме, там ты у меня есть, — уточнил Малыш.
Боссе расхохотался:
— Итак, остаётся одна домомучительница. Она не бегает с мальчишками и не торчит на стадионе.
— Да, к сожалению, — сказал Малыш.
Малыш хотел было объяснить, какого он мнения о фрекен Бок. Но тут он вдруг обнаружил, что, оказывается, он на неё уже не сердится. Малыш даже сам изумился: ну ни капельки не сердится! Как это случилось? Выходит, достаточно просидеть с человеком взаперти часа два, и ты готов с ним примириться. Не то чтобы он вдруг полюбил фрекен Бок — о, нет! — но он всё же стал относиться к ней гораздо добрее. Бедняжка, ей приходится жить с этой Фридой! Уж кто-кто, а Малыш хорошо знает, что значит иметь сестру с тяжёлым характером. А ведь Бетан ещё не хвастается, как эта Фрида, что выступала по телевидению.
— Я не хотел бы, чтобы вы ночью были одни, — сказал папа. — Придётся спросить фрекен Бок, не согласится ли она ночевать здесь, пока меня не будет.
— Теперь мне мучиться с ней не только днём, но и ночью, — сокрушённо заметил Малыш. Но в глубине души он чувствовал, что всё же лучше, если кто-нибудь будет жить с ними, пусть даже домомучительница.
Фрекен Бок с радостью согласилась пожить с детьми. Когда они остались вдвоём с Малышом, она объяснила ему, почему она это сделала так охотно.
— Понимаешь, ночью привидений бывает больше всего, и я смогу собрать у вас такой материал для телевизионной передачи, что Фрида упадёт со стула, когда увидит меня на экране!
Малыш был всем этим очень встревожен. Его мучила мысль, что фрекен Бок в отсутствие папы приведёт в дом массу людей с телевидения и что кто-нибудь из них пронюхает про Карлсона и — ой, подумать страшно! — сделает о нём передачу, потому что ведь никаких привидений в доме нет. И тогда придёт конец их мирной жизни, которой мама и папа так дорожат. Малыш понимал, что он должен предостеречь Карлсона и попросить его быть поосторожнее.
Однако ему удалось это сделать только назавтра вечером. Он был дома один. Папа уже улетел в Лондон, Боссе и Бетан ушли каждый по своим делам, а фрекен Бок отправилась к себе домой, на Фрейгатен, узнать у Фриды, посещали ли её новые привидения.
— Я скоро вернусь, — сказала она, уходя, Малышу. — А если в моё отсутствие появятся привидения, попроси их меня подождать, да не забудь предложить им сесть, ха-ха-ха!
Фрекен Бок теперь почти не сердилась, она всё время смеялась. Правда, иногда она всё же ругала Малыша, но он был ей благодарен уже за то, что это случалось лишь изредка. Она и на этот раз ушла в приподнятом настроении. Малыш долго ещё слышал её шаги на лестнице — от них стены дрожали.
Вскоре в окно влетел Карлсон.
— Привет, Малыш! Что мы сегодня будем делать? — спросил он. — Нет ли у тебя паровой машины, чтобы её взорвать, или домомучительницы, чтобы её низводить? Мне всё равно, что делать, но я хочу позабавиться, а то я не играю!
— Мы можем посмотреть телевизор, — предложил Малыш.
Представьте себе, Карлсон просто понятия не имел, что такое телевидение! Он в жизни не видел телевизора! Малыш повёл его в столовую и с гордостью показал их новый, прекрасный телевизор.
— Погляди!
— Это что ещё за коробка? — спросил Карлсон.
— Это не коробка, это телевизор, — объяснил Малыш.
— А что сюда кладут? Плюшки?
Малыш расхохотался.
— Подожди, сейчас увидишь, что это такое.
Он включил аппарат, и тут же на стеклянном экране появился дяденька, который рассказывал, какая погода в Нурланде. Глаза Карлсона стали круглыми от удивления.
— Как: это вы умудрились его засунуть в этот ящик?
Малыш давился от смеха.
— Тебя это удивляет? Он залез сюда, когда был ещё маленький, понимаешь?
— А на что он вам нужен? — не унимался Карлсон.
— Ах, ты не понимаешь, что я шучу! Конечно, он не залезал сюда, когда был маленьким, и нам он ни на что не нужен. Просто он появляется здесь и рассказывает, какая завтра будет погода. Он, как старик-лесовик, всё знает, ясно?
Карлсон захихикал.
— Вы запихали вот этого дяденьку в ящик только для того, чтобы он вам рассказывал, какая завтра будет погода… С тем же успехом вы можете и меня спросить!.. Будет гром, и дождь, и град, и буря, и землетрясение — теперь ты доволен?
— Вдоль побережья Нурланда завтра ожидается буря с дождём, — сказал «лесовик» в телевизоре.
Карлсон захохотал ещё пуще прежнего.
— Ну вот, и я говорю… буря с дождём.
Он подошёл вплотную к телевизору и прижался носом к носу «старика-лесовика».
— Не забудь сказать про землетрясение! Бедные нурландцы, ну и погодку он им пророчит, не позавидуешь! Но, с другой стороны, пусть радуются, что у них будет хоть какая-нибудь. Подумай, что было бы, если бы им пришлось обходиться вообще без погоды. — Он дружески похлопал дяденьку на экране. — Какой миленький старичок! — сказал он. — Да он меньше меня. Он мне нравится.
Потом Карлсон опустился на колени и осмотрел низ телевизора:
— А как же он всё-таки сюда попал?
Малыш попытался объяснить, что это не живой человек, а только изображение, но Карлсон даже рассердился:
— Ты меня не учи, балда! Не глупей тебя! Сам понимаю, это такой особый человечек. Да и с чего обычные люди стали бы говорить, какая будет погода в Нурланде?
Малыш мало что знал о телевидении, но он всё же очень старался объяснить Карлсону, что это такое. А кроме того, он хотел предостеречь Карлсона от грозящей ему опасности.
— Ты и представить себе не можешь, до чего фрекен Бок хочет попасть в телевизор, — начал он.
Но Карлсон прервал его новым взрывом хохота:
— Домомучительница хочет залезть в такую, маленькую коробочку?! Такая громадина! Да её пришлось бы сложить вчетверо!
Малыш вздохнул. Карлсон явно ничего не понял. Малыш начал объяснять всё сначала. Особым успехом эта попытка не увенчалась, но в конце концов ему всё же удалось втолковать Карлсону, как удивительно действует эта штуковина.
— Чтобы попасть в телевизор, фрекен Бок вовсе не надо самой лезть в ящик, она может преспокойно сидеть себе в нескольких милях от него, и всё же она будет видна на экране как живая, — объяснил Малыш.
— Домомучительница… как живая… вот ужас! — воскликнул Карлсон. — Лучше разбей этот ящик либо сменяй его на другой, полный плюшек, они нам пригодятся.
Как раз в этот момент на экране появилось личико хорошенькой дикторши. Она так приветливо улыбалась, что Карлсон широко открыл глаза.
— Пожалуй, надо ещё подумать, — сказал он. — Во всяком случае, уж если менять, то только на очень свежие плюшки. Потому что я вижу, этот ящик ценней, чем сперва кажется.
Дикторша продолжала улыбаться Карлсону, и он улыбался ей в ответ. Потом он оттолкнул Малыша в сторону:
— Погляди только на неё! Я ей нравлюсь, да-да, она ведь видит, что я красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил.
Вдруг дикторша исчезла. Вместо неё на экране возникли два серьёзных полных господина, которые всё болтали и болтали. Карлсону это пришлось не по душе. Он начал нажимать на все кнопки и вертеть все ручки.
— Не крути, этого нельзя делать, — сказал Малыш.
— Как так — нельзя? Я хочу выкрутить обратно ту милую девушку, — сказал Карлсон.
Он крутил ручки во все стороны, но дикторша не появлялась. Добился он только того, что полные господа стали на глазах ещё больше полнеть, ноги у них сделались короткими-прекороткими, а лбы нелепо вытянулись. Эти изменения очень развеселили Карлсона — он довольно долго забавлялся такой игрой с телевизором.
— Старики во всём слушаются моей команды, — сказал он с довольным видом.
А господа на экране, меняя облик, продолжали без умолку болтать, пока Карлсон им не помешал.
— Я лично считаю… — начал один из них.
— А какое мне дело, что ты считаешь? — перебил его Карлсон. — Отправляйся-ка лучше домой и ложись спать!
Он с треском выключил аппарат и радостно засмеялся.
— Вот он, наверно, разозлился! Так я и не дал ему сказать, что он лично считает!
Телевизор явно надоел Карлсону, он уже жаждал новых развлечений.
— Где домомучительница? Позови её, я её разыграю.
— Разыграешь… это как? — с тревогой спросил Малыш.
— Существуют три способа укрощать домомучительниц, — объяснил Карлсон. — Их можно низводить, дразнить и разыгрывать. Собственно говоря, всё это одно и то же, но разыгрывать — самый прямой путь борьбы с ними.
Далее
Карлсон, который живёт на крыше, опять прилетел |
