В восточнославянской мифологии чудесная птица. Живёт в тридесятом царстве в райском саду. Когда поёт – из клюва скатный жемчуг сыплется. Одному перу её «цена ни мало ни много – побольше целого царства». Кто им овладеет, тому великое счастье выпадет. За ним отправляются один за другим в неизведанный путь сказочные добрые молодцы.
Прилетела в поле Жар-птица, села на берёзу и принялась хвалиться:
– Я Жар-птица, рода царского, из сада райского! Не чета тебе, дереву!
А ей белая берёза отвечает:
– Я простого рода. Мой батюшка – ясен месяц, он ночью мне светит. Моя матушка – красное солнце, оно летом меня греет. Мой брат – соловей в лесу, он песни мне распевает. Моя сестра – ранняя заря, она росой меня питает.
А Жар-птица опять хвалится:
– Мои перья золотыми лучами сияют.
А берёза ей:
– Моей лучиной избу освещают.
– Я вся огнём пылаю.
– А я из печи жаром всех согреваю.
– Мои перья царские одежды украшают.
– А я в лапти всех обуваю, коробами и лукошками наделяю.
– Мои яйца на царские столы подают.
– Мой сок берут и пьют.
– Я хвост веером распускаю.
– Моим дёгтем в тележных колёсах скрип унимают.
– Я Жар-птица! Моей красотой весь свет дивится!
– А вокруг меня, белой берёзы, на Семик-Троицу девушки хоровод ведут, венки вьют, меня в песнях восхваляют, красавицей называют.
Нечем стало Жар-птице больше хвалиться. Вспорхнула она и улетела. Вернулась в сады царские, на деревья райские – за тридевять земель. Только в сказках о ней и вспоминают.
