Мой дедушка летом жил на пчельнике. Когда я прихаживал к нему, он давал мне мёду.
Один раз я пришёл на пчельник и стал ходить промеж ульев. Я не боялся пчёл, потому что дед научил меня тихо ходить по осеку .
И пчёлы привыкли ко мне и не кусали. В одном улье я услышал, что-то квохчет. Я пришёл к деду в избушку и рассказал ему.
Он пошёл со мною, сам послушал и сказал:
— Из этого улья уже вылетел один рой, первак, со старой маткой, а теперь молодые матки вывелись. Это они кричат. Они завтра с другим роем вылетать будут.
Я спросил у дедушки:
— Какие такие бывают матки? Он сказал:
— Приходи завтра; бог даст, отроится, — я тебе покажу и мёду дам.
Когда я на другой день пришёл к дедушке, у него в сенях висели две закрытые роевни [Место, где ставят пчёл] с пчёлами. Дед велел мне надеть сетку и обвязал мне её платком по шее; потом взял одну закрытую роевню с пчёлами и понёс её на пчельник. Пчёлы гудели в ней. Я боялся их и запрятал руки в портки; но мне хотелось посмотреть матку, и я пошёл за дедом.
На осеке дед подошёл к простой колоде, приладил корытце, открыл роевню и вытряхнул из неё пчёл на корыто. Пчёлы поползли по корыту в колоду и всё трубили, а дед веничком пошевеливал их.
— А вот и матка! — Дед указал мне веничком, и я увидал длинную пчелу с короткими крылышками. Она проползла с другими и скрылась.
Потом дед снял с меня сетку и пошёл в избушку. Там он дал мне большой кусок мёду; я съел его и обмазал себе щёки и руки.
Когда я пришёл домой, мать казала:
— Опять тебя, баловник, дед мёдом кормил.
А я сказал:
— Он за то мне дал мёду, что я ему вчера нашёл улей с молодыми матками, а нынче мы с ним рой сажали.
