Роуз
Сидя за ткацким станком, я почувствовала, что в комнату кто-то вошел и встал рядом со мной. Но я не могла оторваться от работы и, забывшись, решила, что это Снурри, мой песик, пришел составить мне компанию. Он любил полежать у моих ног, пока я шила или ткала.
Но когда я поняла, что это не Снурри, а белый медведь, я вскочила с табурета и уронила челнок. Он легко покатился по полу, распуская темно-красные нити, и остановился только возле медвежьих лап.
Страх мой тут же сменился негодованием, и, забыв обо всем, я подошла и подобрала челнок.
– Как ты посмел притаиться здесь?! – сердито сказала я медведю. – Я искала тебя повсюду, в каждом уголке этого замка, а теперь ты просто появился и сидишь здесь, как будто… как будто… – Я умолкла, не найдя слов. Потом снова заговорила с тоской в голосе: – Где я? Зачем ты привел меня сюда?
Медведь медленно поднялся – слегка сконфуженно, как будто не хотел лишний раз напоминать о своих размерах.
Он был такой большой, что, казалось, комната сжалась. Все остальные слова замерли у меня на губах.
– Пойдем, – прорычал он.
И я спокойно пошла за ним в комнату, где обедала. Про себя я назвала ее комнатой красного диванчика.
На огне стоял горшок с едой, но я едва его заметила и села на диван. Медведь остановился у камина.
– Тяжело… говорить… Я могу… лишь немного. – Он перевел дыхание. – Твои вопросы… невозможно… дать ответ.
Я тихо сидела, словно загипнотизированная глухими звуками его голоса. Они доносились из его груди. Губы двигались, но не так, как у людей при разговоре. Я видела, как мелькал черный язык.
– Все, что тебе нужно… шерсть, разные цвета, – он снова тяжело перевел дыхание, – проси.
– Сколько я здесь пробуду? – не выдержав, спросила я: мне нужно было знать.
– Не могу… сказать. – Это все, что он ответил. Потом добавил: – Останься… со мной…
– Мне нельзя уйти?
– Останься… я не обижу. – Казалось, ему все труднее говорить, как будто требовалось необычайное напряжение, чтобы находить слова.
– А женщина на кухне – кто она?
Медведь неуклюже направился к двери.
– Ты хочешь, чтобы я что-то соткала на станке?
Медведь не остановился, но в дверях он повернул голову и снова пробормотал «не обижу».
Я осталась сидеть, глядя на пустой дверной проем и думая, почему он привел меня именно сюда, чтобы поговорить. Но тут вдруг поняла, что очень проголодалась.
Забавно. Медведь позаботился о том, чтобы я не пропустила ужин.
Сложно объяснить, но после разговора с ним я немного успокоилась.
Ничего не изменилось, я не стала понимать больше, чем раньше, и все еще находилась взаперти. Но по какой-то причине слова «не обижу» утешали меня и не выходили из головы. Почему-то я верила им.
Я съела вкусную похлебку с черным хлебом и выпила стакан козьего молока. Затем вернулась к станку и продолжила ткать, пока не устала. Я понятия не имела, какое сейчас время суток. Когда я вышла в коридор, большинство ламп было погашено.
Видимо, была ночь – по крайней мере, в замке. Около двери для меня оставили гореть маленькую лампу. Я подняла ее и пошла по темному коридору. Было немного страшно, но я мысленно повторяла слова «не обижу».
Вернувшись в комнату, где лежали мои вещи, а распаковала вещевой мешок. Кровать выглядела намного удобнее, чем красный диванчик. Наверное, это была самая лучшая кровать из всех, на каких я раньше спала. Она была такая огромная, что, пожалуй, вся моя семья могла бы здесь разместиться.
Несколько масляных ламп освещало комнату. Масло отличалось от того, какое я видела в Норвегии. Оно пахло слаще и горело чище и медленнее. В замке мне не требовалось зажигать лампы самой, потому что каждый раз, когда я входила в комнату, они уже горели.
Я приготовилась лечь в кровать и загасила все лампы, кроме одной, чтобы не было кромешной тьмы.
Утонула в мягких перинах и подушках и подумала о своей семье. Дома я привыкла спать с двумя сестрами, и здесь мне стало одиноко и непривычно лежать одной в такой большой кровати.
Я заснула. Потом проснулась – сестра Зара залезла в постель, и я немного придвинулась к ней, потому что ноги ее замерзли, а я была такая сонная и теплая…
Внезапно я проснулась окончательно. Я была не дома, и это не моя сестра забралась ко мне в кровать.
Королева троллей
Вот приговор отца, записанный в моей Книге.
Моя дочь, принцесса, ослушалась меня и забрала мягкокожего, имеющего знатное происхождение. И вот что она получит в наказание.
Мальчик, украденный из Зеленых Земель, будет превращен в белого медведя. Он поселится в замке, вырубленном в скале в Зеленых Землях, которые мы называем Сууделла [10] . Он получит все необходимые способности и умения, чтобы выжить. Слуги из Ульдра отправятся с ним. Они будут выполнять все его просьбы, но не смогут освободить его от волшебных чар. Чтобы освободиться от заклятия, медведь должен принять и выполнить ряд неоспоримых условий, с которыми его ознакомят.
Так я решил, и пусть это наказание послужит уроком тем, кто не слушается своего короля.
Роуз
В комнате было темно. Я лежала в этой темноте: сердце сильно билось, ноги и руки окоченели, и я с ужасом думала, что схватить, чтобы защищаться. Но тот, кто забрался в кровать, сидел достаточно далеко. Он подоткнул одеяло и тихо улегся.
Из всего того, что со мной случилось за последнее время, это больше всего сбивало с толку. Сначала я подумала, что это медведь забрался ко мне. Но хотя кровать и была огромной, она вряд ли вместила бы меня и медведя одновременно, да еще на таком расстоянии друг от друга. Немного придя в себя, я подумала о том, что, судя по тому, как прогибается матрас, тот, кто лежит рядом, не должен весить больше, чем моя сестра. Хотя я могла и ошибаться.
Время шло, а существо не двигалось. Сперва я судорожно пыталась представить, кто или что это было. Белая леди или карлик с кухни? Или кто-нибудь еще из замка, кого я пока не знаю? Был ли это человек или животное? А может, какое-нибудь привидение? Но постепенно мысли разбежались и страх ушел. Удивительно, но я заснула.
Когда я проснулась, в комнате стало светлее. Дверь была приоткрыта, и свет шел от ламп, горевших в коридоре. В постели, кроме меня, никого не было, и я уже решила, что все это мне приснилось. Но с другой стороны кровати простыня оказалась смята, и я поняла, что это был не сон.
В комнате с красным диваном меня ждал завтрак. Я рассеянно поела каши с фруктами – все не могла перестать думать о странном ночном происшествии. И весь следующий день я о нем размышляла, пока сидела за станком. Несмотря на собственные догадки, я не могла отделаться от чувства, что это медведь лежал со мной. Я и боялась, и хотела одновременно, чтобы поскорее настала ночь. Боялась, потому что все могло повториться, и поэтому же хотела – вдруг в этот раз все станет ясно. И решила не гасить свечи в комнате на ночь.
Пока я сидела за станком, медведь не приходил, и меня это, как ни странно, разочаровало. Вряд ли я получила бы ответы на свои вопросы, на мне не терпелось расспросить его о моем ночном госте.
Закончив ткать, я поужинала, взяла масляную лампу и отправилась спать. Лампы в коридоре уже погасили.
Я помылась и надела ночную рубашку, которую принесла из дому. Оставила гореть несколько ламп, улеглась и стала ждать. Я была решительно настроена дождаться ночного гостя, чтобы увидеть его лицо.
Не знаю, сколько я так пролежала – с открытыми глазами, но вдруг все лампы разом погасли. Я села в постели; масло в них не могло закончиться – его должно было хватить на всю ночь. Но в следующий миг у меня мороз пробежал по коже: кто-то опять забирался в кровать и натягивал одеяла. Я пожалела, что у меня нет кремня, чтобы зажечь лампы снова, и поклялась себе найти его утром.
В этот раз у меня сна не было ни в одном глазу, и я смогла лучше оценить размеры ночного гостя. Мои вчерашние догадки подтвердились – существо было крупнее моей сестры, но, конечно, не такое большое, как медведь. Это не мог быть белый медведь.
Я хотела заговорить с ним, но вдруг почувствовала что не стоит. Происходило что-то таинственное, и голос мои прозвучал бы фальшиво.
Как и в прошлую ночь, незнакомец не шелохнулся устроившись далеко от меня. Опять все напряжение куда-то утекло, и я заснула с ощущением покоя, как будто я дома рядом с сестрой.
Вообще-то они должны были называть эти земли Раиска (Ranska – по-фински значит «Франция»)
А наутро я снова проснулась одна.
Отец
В третий раз я направился на юг. До этого я ездил на север и северо-восток. Сорен хотел, чтобы я исследовал южное направление, потому что именно там оставались самые нехоженые земли.
Нанося на карты ориентиры земель, по которым проходил, я часто беседовал с местными жителями. Спрашивал про реки, города, озера, дороги между населенными пунктами и прочее. Под конец разговора я всегда задавал вопрос про белого медведя: говорил, что их видели в этих краях, и спрашивал, не проходил ли здесь недавно один из них. Я не решался спросить, не видели ли они девочку рядом с ним, иначе люди решили бы, что я сошел с ума. Но мои слова удивляли людей, особенно в самых южных районах, до которых я добрался. Белый медведь? На юге? – вытягивались их лица.
Хотя я был целиком поглощен работой, мысли о Роуз не покидали меня.
И вдруг в одном маленьком городке неподалеку от побережья мне улыбнулась удача.
Я встретил одного мужчину, который вел по проселочной дороге двух коров. Мы пожелали друг другу приятного дня, он с интересом оглядел инструменты, которые я ношу с собой в поездках. Мы немного поговорили, я объяснил, что занимаюсь составлением карт, а потом задал обычный вопрос о том, не встречались ли ему в этих краях белые медведи.
– Только такие, каких видишь после большого количества вина. Сиг Эверхарт всегда видит медведей после попоек, – ответил человек с улыбкой.
– Да, после вина можно увидеть кого угодно, – рассмеялся я вместе с ним, и интерес мой возрос. – А где бы мне найти этого мистера Эверхарта?
– Он в городе живет, – подмигнул мне собеседник.
– Не могли бы вы указать мне путь?
Он согласился и напоследок предупредил:
– Сиг – хороший парень, но уж слишком выпить любит.
Я поспешил в указанном направлении и легко отыскал Сига Эверхарта. Он находился в конюшне – чистил щеткой костлявую лошадь. У него, точно, было тяжелое похмелье.
Я не хотел откладывать разговор, поэтому подошел к нему и сразу спросил:
– Вы тут не видели белого медведя за последний месяц-два?
Он нахмурился и с подозрением произнес:
– Решил посмеяться надо мной, незнакомец? Кто тебя подослал? Аза? Или Иона?
Я нетерпеливо объяснил ему, что никто меня не подсылал, что мне просто нужно услышать ответ на вопрос.
Сиг Эверхарт оглядел меня, потом развернулся и плюнул в опилки.
– Видел я белого медведя – в прошлое полнолуние скорее всего. После полуночи. Я заблудился в лесу за городом. Конечно, был пьян как сапожник. Но, клянусь, я видел его. И еще, у него кто-то сидел на спине.
У меня чуть сердце из груди не выскочило. Я схватил человека за руку:
– Куда он направлялся? И с какой скоростью? Вы видели, кто у него на спине?
Он отпрянул от меня и насторожился:
– Может, это всего лишь… Как вы там называете?.. Галлюцинация. Я же пьянющий был. С тех пор так не напиваюсь. Хотя вчера вечером чуть не допился до того же…
– Пожалуйста, – хрипло попросил я. – Просто расскажите мне.
Может, он почувствовал мое отчаяние, поэтому успокоился и продолжил:
– Конечно, конечно. Что бы там ни было, галлюцинация или нет, оно быстро двигалось. Но чтобы перебраться через речушку Риллинг Крик, замедлило ход. Оно направлялось на юг. Что там на спине, я не рассмотрел. Может, грязь или листья.
Вот и все, что я смог вытянуть из пьянчужки Сига, но этого хватило, чтобы зародилась надежда.
Я не сомневался, что он видел мою Роуз на спине у белого медведя. Поэтому я направился к Риллинг Крик и оттуда – на юг.
Дни шли и превращались в недели, но я не встретил больше никаких следов Роуз и белого медведя. Я обошел каждую деревушку, расспрашивая всех, кого встречал. Бродил по полям и лесам.
В конце концов я вышел к морю. Я исследовал все побережье. Я спрашивал у прохожих, стучал в чужие дома.
И вот я стоял у воды и смотрел на волны. Уже два месяца, как я не был дома. А единственный ключик к тайне Роуз был получен из рук горького пьяницы. Но это был тончайший лучик надежды, и я уцепился за него как утопающий за соломинку.
Эдит Патту. Восток |
